Десять писем
Сказать, что Мэг была красива, зачит ровным счетом ничего не_сказать. Она была прекрасна, очаровательна, бесподобна, сказочно обворожительна и всеравно этих слов не хватит для того, чтобы передать все те чувства, которые возникают при взгляде на Мэг.
Родись она в два столетия тому назад, она могла бы быть царицей, королевой или королевой императором, а так же в древние времена-великой греческой куртизанкой, вошедшей в историю наравне с Клеопатрой или Мессалиной.
А сейчас она развратница. Да, самая обыкновенная похотливая кобыла, извращенная нравственно и физически.
И глядя на ее великолепную красоту, во мне закипает кровь, возбуждаеться неистовая похоть и одновременно бешенство и жажда убийства. И я ее убью. Убью потому, что это противоестественно - ангельская красота снаружи и бестыдство внутри.
Какой кошмар! Какая мука знать все и не сметь сказать ни кому ни одного слова. Запираться на ключ чтобы написать эти строки, а не писать я не могу. Надо хоть как-то облегчить свою душу, хоть чем-то сгладить боль разбитого счастья и жизни. Да, жизни, потому что для меня все уже кончено.
Ах, эти письма! Эти проклятые письма! И будь проклят тот час, минута, когда они попались мне на глаза!
А ведь это моя жена! Ведь я взял в жены то исчадье ада, источник похоти и разврата, но я люблю ее, не смотря ни на что и потому она должна умереть.
И да простит меня Бог!"
- И это все, что вы нашли? - спросил инспектор Ридер у одного из агентов, делавших обыск в комнате убитой Мегги Ричардс.
Агент кивнул головой.
- Где это было? - снова спросил инспектор, разглядывая пачку писем, аккуратно перевязанную сиреневой шелковой лентой.
- В руках у убитой, - быстро ответил агент, - при этом, - продолжал он, доктор утверждает, что они были вложены ей в руки уже после смерти. Ридер задумался, машинально вертя в руках пачку писем.
- Очевидно, в этих письмах и есть разгадка этого страшного убийства, - тихо проговорил инспектор, развязывая сиреневую ленту. Он присел к писменному столу, стоявшему в углу комнаты, и пересчитал письма. Их было 10. Все они были написаны одной и той же рукой и все были адресованы одному и тому же лицу - Кетти Макферсон из Нью-Джерси.
Ридер задумался, уселся поудобнее, приказал агенту стоять у двери и никого не пускать в комнату, и углубился в чтение писем.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Письмо первое
Бернвиль, 10 февраля 1959 г.
Здравствуй, моя маленькая Кэт!
Вот уже почти месяц, как я нахожусь в этом скучном, маленьком Бернвиле в пансионе у миссис Хетчинс. Ты не можешь себе представить, какая здесь тоска и скука! Как мне нехватает тебя и нашей веселой компании. И ни одного мальчика! А здесь такой сад и такие укромные уголки в чаще кустов.
Ты помнишь наши прогулки за город, в лес. Как было весело! А как Боб и Джон учили нас с стобой танцевать рок-н-ролл на траве. Я стеснялась раздеться. А потом Джон уговорил тебя и ты осталась в одних трусиках, нейлоновых, совесм прозрачных. Я завидовала твоей смелости, мне тоже хотелось снять все, но я такая трусиха. У тебя красивые тоненькие ножки. А мне уже скоро 16 лет, а у меня даже грудки еще совсем маленькие и Боб сказал, что там неза что и подержаться. Мне было так обидно, когда они оба увивались вокруг тебя и каждый старался потрогать тебя где только можно. И я не поинмаю, почему у тебя такая большая грудь, ведь ты только на один год старше меня. И я заметила, ты меня прости, что когда Джон мял рукой тебе грудь, тебе было очень приятно. Ты покраснела, закрыла глаза и подставила ему губы для поцелуя. И я немножко позавидовала тебе.
Крепко целую тебя и Боба. Так и передай ему. И пришли пожалуйста несколько спортивных журналов. Там бывают классные мальчики с замечательными фигурами. Выбери, где больше голых... Понимаешь. Ты же знаешь в каких журналах это есть. Только не присылай с неграми, я их терпеть не могу. Они меня не возбуждают. Твоя Мег.
Письмо второе.
Бернвиль, 7 марта 1959 г.
Милая Кэт.
Самое интересное у меня то, что я подрудилась с маленькой учительницей мисс Элли - прелесть! Чудная!
Потом Дик... Он совсем молодой и носит письма и всю корреспонденцию нам в пансион.
Спасибо за письмо и журналы. Скажи спасибо Бобу. И где он только их раздобыл! Как только я их получила, сразу же помчалась в сад, забралась в самую гущу, там у меня есть укромное местечко на сухой и мягкой траве, и стала их рассматривать. Какой кошмар! Ну, ты их видела. Собственно мне понравился кадр из этого секретного фильма "За любовь расплачиваются". Какая прелесть! Ах! У меня до сих пор, как вспомню, по телу бегают мурашки! А у того мужчины штучка... А, какая она у него большая и толста я... и длинная. И приятная такая. Когда я вернусь, мы обязательно должны посмотреть этот фильм. И ты, пожалуйста, не смей смотреть без меня.
Когда я пересмотрела все журналы, мною овладела какая-то сладкая истома, такая приятная, приятная слабость. Я легла на спину, вытянула ноги и вдруг почувствовала какую-то тянущую боль внизу живота. Боль была не очень сильной, но какой-то жаркой, знойной. Чтобы ее успокоить, я начала гладить рукой низ живота и между бедер. А там все было мокро. И даже волосики. Я подумала, что у меня началась менструация, но взглянув на свою руку, убедилась, что крови нет. Но, кажется, никогда раньше не было так мокро там. И, запах, такой сильный необычный, вызывающий какое-то волнение, очень странное. я положила свои пальцы по краям своей письки. И, ты знаешь милая Кэт, я почувствовала у себя под пальцами такой твердый и продолговатый клитор, каким он у меня, кажется никогда до этого не был. Сначала я даже испугалась и быстро отдернула руку, но в этот момент, как будто электрический ток пробежал по всему моему телу. Кэт, ты не представляешь себе, какое это было наслаждение, я чуть не лишилась сознания от этого. Ты конечно знаешь, что я делала у себя между ног. И делала так, как обычно, как мы с тобой это делали, но эффект был потрясающий! Одной рукой я делала там, а другой ниже. Сначала было какое-то приятное жжение а потом первая дрожь потрясла все мое тело. Я даже застонала и все делала и делала пальцами, все сильнее ускоряя, почти до боли нажимала на клитор. Наконец, непроизвольно задвигались мои ягодицы, живот, ноги и меня охватил такой экстаз, что мне, кажется на время я даже потеряла сознание. И во время экстаза я физически ощущала, что тот мужчина с длинным и толстым из твоего журнала берет меня грубо, сильно, бесстыдно.
Когда я очнулась, моя рука все еще находилась там и была влажной. Я вытерла пальцы и хотела подняться, но не смогла. Все тело охватила такая слабость и приятная нега, что я вытянулась на траве и тот час уснула. Проснувшись, я побежала в пансион. Рассержанная Элли уже давно меня искала. Элли - самая молодая и симпатичная, из всего персонала пансиона. Ей лет 20, но не больше. Она очень красива, но здорово важничает и задирает нос. Она здесь совсем недавно, дней 7-8 тому назад приехала сюда. Мне почему-то кажется, что с первого же дня она интересуется мной, и я всегда чувствую ее пытливый взгляд на себе.
Так вот, Элли схватила меня за руку и потащила в пансион. Она пыталась меня ругать, но взглянув на мое заспанное лицо, вдруг расхохоталась. Я хлопала глазами, а потом мне самой стало смешно. Мы остановились, глядели друг на друга и хохотали как две дурочки. Я взмахнула руками и неожиданно журналы выскользнули из под блузки и рассыпались. Элли взглянула на обложку одного из журнала и застыла в немом изумлении. Я густо покраснела, а Элли, придя в себя, собрала журналы и не глядя на меня, ушла.
Я была потрясена. Я не находила себе места. После ужина мне передали, что Элли ожидает меня в своей комнате. Дрожа от страха, я отправилась к ней. Несколько раз я поворачивала обратно. Но она сама вышла мне навстречу и пригласила к себе.
Но милая Кэт, остальное я напишу в следующий раз. Надеюсь ты не будешь сердиться. Я просто устала от приятных переживаний и напишу тебе все подробно чуточку позже.
Как твои дела с Джоном. Твоя Мэг.
Письмо третье.
Бернвиль, 1 марта 1959 г.
Моя маленькая Кэт!
Несказано рада, что у вас с Джоном дело налаживается. Ты только не позволяй ему ничего лишнего до сводьбы, а то эти мальчишки такие нахалы, что всегда что-нибудь, да выпросят!
Исполняю твою просьбу подробно описать все, что было.
К полному моему изумлению, Элли обняла меня за плечи посадила на диван и принялась сервировать стол. Мне было очень неудобно и стыдно и я сидела, опустив глаза и тупо смотрела на тарелку, стоявшую передо мной на столе. Вдруг взор на краю тарелки приковал мое внимание. Он был нанесен бледно розовой краской по синему полю. Приглядевшись внимательно, я сразу поняла что это такое. С большим мастерством на тарелке были нарисованы мужские половые органы, толстые и тонкие, напряженные и спокойные, переплетающиеся друг с другом в самых причудливых комбинациях! Меня даже в жар бросило и я не знала, куда девать свое лицо. И вдруг я услышала тихий смех Элли и поймала ее насмешливый и лукавый взгляд.
- В твоих журналах интересней. Но мы еще посмотрим! А сейчас давай выпьем глинтвейн. За хорошее знакомство!
Понемногу мы разговорились, выпили, закусили апельсинами. Выпели на брудершафт. Потом она меня поцеловала.
Она была такая хорошенькая и я с восторгом обняла ее за шею и наши губы слились в сладком поцелуе. Но каком поцелуе! Таких поцелуев я еще не испытывала! А Боб ведь тоже умел целоваться. Но не так, когда губы Элли прижались к моим, а ее язык встретился с моим и начал двигаться у меня во рту, у меня помутилось в голове, и остановилось дыхание. Это было потрясающе!
Когда Элли со стоном оторвалась от моих губ, она тихо опустилась на ковер и положила голову мне на колени. Мы обе тяжело дышали и не могли вымолвить ни слова. Так мы и сидели.
Наконец Элли медленно подняла голову и тихо, каким-то глухим голосом сказала:
- Как ты думаешь, Мэг, что если я сниму платье? Не возражаешь?
- Делай, что хочешь, - пролепетала я.
Элли поднялась, подошла к зеркалу, и глядя на свое отражение, расстегнула "молнию" и медленно начала раздеваться. Я уже совершенно пришла в себя и с любопытством следила за ней. Элли осталась в одних нейлоновых трусиках и лифчике. Как она была хороша в своей девственной красоте!
"Неужели ни один мужчина не трогал ее?" - думала я.
- А почему ты не раздеваешься? Ведь жарко! Помочь тебе?
И не ожидая моего ответа, Элли ловко расстегнула своими маленькими пальчиками все пуговицы и крючки у меня на блузке и юбке. Я оказалась в нижнем белье.
- Ляг на диван и будем смотреть твои журналы, - сказала Элли.
Она сбросила с себя лифчик и трусики и легла на диван совершенно голая. Закинув руки за голову она смотрела на меня каким-то затуманенным взглядом. Ее полные грудки с розовыми сосочками торчали в разные стороны. Мне сразу захотелось дотронуться до них. Одну ногу Элли опустила на ковер, а другую согнула в коленке и сладко потянулась. И прямо перед моими глазами обнажились ее пухленькие, большие срамные губы, покрытые шелковистым темным пушком.
Не смотря на стыд, я не могла отвести мои, ставшими жадными, глаза, от ее таинственной, влажной письки.
- Мэг, я жду! - и Элли подвинулась, освободив мне место.
Я нерешительно подошла к дивану и она, обхватив рукой мою талию, ласково притянула меня к себе.
- Ложись! - шепнула она и я послушно вытянулась рядом с ней.
- Кто тебе прислал эти журналы?
- Подружка.
- А где она их взяла?
- Ей достал один парень. Наш хороший знакомый.
- А она с ним живет?
- Нет! - вырвалось у меня.
- Он и твой друг?
Я утвердительно кивнула головой.
- И ты с ним... У вас что-нибудь было?
Я взглянула на нее не понимающе.
- Ну, ты с ним была как с мужчиной?
Я почувствовала, что краснею.
- Нет... - тихо прошептала я. - Мы только танцевали рок-н-ролл раздетыми, и он меня трогал за грудь.
- Ну... А, за письку он тебя трогал? Вот здесь...
Отодвинув свою ногу, Элли положила руку на свой таинственный треугольник. Мне было стыдно на нее смотреть и я закрыла глаза. Элли тихо засмеялась.
- Глупенькая, ты ведь еще ничего не знаешь. Зачем тебе журналы? И что ты в них понимаешь?
Меня так задели эти насмешливые вопросы, что, в конце концов, краснея от стыда и, отведя глаза в сторону, я рассказала ей кое-что о себе. Что? Ну то, что я знаю многое, и то, что я слышала и что я сама уже сильно возбуждаюсь, и то, что бывает между мужчиной и женщиной. Но не смотря на все ее вопросы, я не могла сказать ей, что я сама удовлетворяюсь.
Элли прерывала мой рассказ, то стыдными вопросами, то жаркими поцелуями, впиваясь своими губами в мои губы. потом она расстегенула мой лифчик и я внезапно увидела свои грудки совсем обнаженными.
- Какие у тебя красивые, маленькие шарики! А какие твердые! И сосочки торчат.
Элли гладила, слегка мяла их и вдруг, быстро наклонилась, взяла одну грудь в рот и как-то странно ее пососала. Сама того не ожидая я подалась ей навстречу. Элли застонала и еще сильней втянула в рот мою грудь, лаская языком сосок.
У меня кружилась голова и я чувствовала, что еще немного и со мной случится тоже, что в кустах, когда я рассматривала журналы. Мне стало стыдно и я оттолкнула голову Элли.
- Не надо, потом... - простонала я, и с трудом приподнявшись, села на диван.
- Ты лучше покажи то, что обещала, - напомнила я ей. Во время недавней беседы Элли посулила мне кое-что показать.
- Ох, какая ты приятная! - простонала Элли и обхватив меня руками, крепко прижала к себе.
Я почувствовала своими твердыми сосками ее горячую грудь и... Ах! Все эти непонятные ощущения сводят меня с ума!
Потом Элли достала из шкафа толстую книгу "Исследование половой жизни, советы, указания". В книге была масса иллюстраций, было много фотографий мужских членов почти всех наций. Самые большие оказались все-таки у негров. Как жаль! Затем описывались способы половых сношений и онанизма. В одной главе описывался способ совокупления в рот: "неприятных ощущений при слишком далеко введенном в рот члене можно избежать, если женщина будет ограничивать рукой длину той части члена, котороая находится во рту. Постепенно освобождая эту часть и пропуская член все глубже, путем частых повторений можно добиться того, что спазмы гортани прекратятся и мужчина сможет, при достаточной длине члена, доставать головкой члена отверстия горла женщины без неприятных последствий для последней... Женщина, обладающая повышенной половой эмоцией, ощущает при этом способе острое наслаждение, быстро входит в экстаз и не ощущает ни каких неприятных последствий. Такие женщины в порыве страсти стараются сами как можно глубже вобрать себе в рот мужской член, не зависимо от его размеро в... Мужчина не должен терять контроль над собой, т.к. при большой величине члена и при интенсивном его движении взад и вперед, особенно в кульминационный момент извержения семени можно причинить женщине некоторую боль... Если мужчина не обладает достаточной силой воли и имеет очень большой член, то рекомендуеться одевать на напряженный член ограничительные кольца. Советы делают этой женщине, которая после каждого одетого кольца вводит себе в рот член, испытывая и находя наибольшее соответствие органов... При таком способе повышается половая активность, стимулирующая похоть и акт, сопровождаемый неистовым сладострастием, заканчивается обоюдным оргазмом."
- Пожалуй хватит на сегодня, - сказала Элли, когда мы закончили главу "Техника онанизма".
Захлопнув книгу, Элли повернулась ко мне и слегка сжала мою руку. Мне уже давно хотелось в туалет.
- Элли, где у вас уборная? - не сдержалась я и покраснела.
- Захотелось писять? Правда?
Элли вскочила с дивана и из под умывальника вытащила ночной горшок.
- Садись скорей!
Мне было очень стыдно, но я не могла больше терпеть, и, опустив трусики, села. Элли не отрываясь смотрела на меня. Потом она подошла ко мне и положила руку мне на плечо. Прямо перед моими глазами чернели кудрявые волосики у нее на лобке, а ниже я увидела ее сильно набухшие губки, они сильно разошлись в стороны и были очень влажными.
Писять я уже кончила, но мне не хотелось вставать с горшка. "А что если пальчик туда..." - мелькнуло у меня шаловливая мысль и я улыбнулась, представив себе, что сказала бы Элли.
Но вдруг она сама взяла мою голову руками и, выгнув вперед свой живот, прижала мое тело к своим половым органам. я почувствовала прикосновение шелковистых волосиков и сильно раздражающий запах.
- Пойдем, моя маленькая! - Элли подняла меня с горшка, положила на диван, и принялась страстно целовать мою шею, грудь, живот.
Ах, Кэт, не могу писать, дрожат руки и я сама перестаю разбирать свой почерк, лицо горит и... Ох, милая Кэт, я начинаю ерзать на стуле... как вспомню, что мы делали с Элли потом... В следующем письме напишу. Вот бы эту книгу почитать с Бобом! Воображаю, как бы у него стоял!... А пока что прости меня, очень напряженный клитор... и я тороплюсь отослать это письмо, т.к. сейчас за письмом зайдет Дик. Я ему передам это письмо, а у него даже мысли не будет, что у меня там все напряжено и так мокро... А мне хотелось, чтобы Дик потрогал меня рукой... А, как у вас с Джонном? Ты с ним уже?... Или еще нет?... И напиши, как он тебя трогает... Понимаешь? Твоя Мэг.
Письмо четвертое.
Бернвиль, 12 марта 1959 г.
Милая Кэт!
Получила твое письмо и фото. Разумеется ты права. Дик мне нравиться. Он такого же роста как и я. Красивый, стройный. Ему 14-15 лет. При встрече со мной он не скрывает своих красивых глаз от меня. Не знаю, но немного поиграть с ним я бы не возражала...
Тот раз я с ним шутила, немножко заигрывала, а потом убежала к себе в комнату и долго делала это... Ты права. Но на этот раз, когда я делала это, вместо Боба я представила себе... Дика. И в самые сладкие минуты я воображала себе, что он меня... Понимаешь?... Милая Кэт...
Я любуюсь фото, которое ты мне прислала. Ты стала еще красивей, а у Джонна такая мощная физика, что я тебе даже звидую. Но я считаю, что это все-таки рискованно фотографироваться голыми и я бы не решилась, а вдруг кто-нибудь увидит это фото - будет колосальный скандал! А все-таки очень интересно иметь такое фото... И вообще ты счастливая - в любой момент можешь увидеть Джонна и рассматривать у него все, что захочется. А мне остается пока что только мечтать... Хотя бы Боб прислал свою фотографию в таком виде... Кет, умоляю уговори его сфотографироваться голеньким и пусть он мне пришлет такую карточку.. Интересно у него больше, чем у твоего Джонна? У Джонна он почему-то здорово увеличился. У него был гораздо меньше... Помнишь! Когда мы плясали рок-н-ролл и вы все разделись, а мне было стыдно, у Джонна он стал больше чем у Боба, наверное тоже. И, ты знаешь, Кэт, делается как-то не по себе, когда я думаю, что вот такая штука входит в мое тело, глубоко внутрь и все жутко как хочется... А как ты. Ты пишешь, что давала уже Джонну трогать свою письку и сама трогала его. Я тебе очень завидую! И пиши об этом как можно подробнее, понимаешь?
Ну я продолжу свой рассказ.
Так вот, когда Элли принялась целовать меня на диване, я почувствовала между моих ног и вот... Ах! Она уже коснулась моего клитора. Не в силах больше сдержаться, я застонала и широко раздвинула ноги. Элли принялась нежно и страстно ласкать клитор, постепенно ускоряя движения своих длинных и тонких пальцев. Я думала, что сойду с ума. Все мое тело била лихорадочная дрожь и я непроизвольно вертела ягодицами и бедрами в конвульсиях похоти. Мне хотелось еще и еще и руки Элли отвечали моим телодвижениям, делали свое дело... Экстаз приближался...
Внезапно все кончилось. Элли убрала руки, застонала и упала возле меня на диван. Я не заню может ли быть, что хуже неудовлетворенного желания. Мое тело не подчинялось рассудку, продолжая извиваться в муках неудовлетворенности.
- Я хочу еще!... - стонала я, но тщетно. Я готова была рыдать от ярости и, схватив подушку вцепилась в нее зубами.
Ах, Кэт! Какая это была мука! И в этот момент я услышала смех Элли! Схватив в ярости подушку, я бросила ее в Элли. Взвизгнув от восторга и закинув кверху ноги, Элли расхохоталась еще громче.
- Браво, милая, - воскликнула она, болтая в воздухе ногами и почти загибая их к себе за голову. Между ногами у нее выпирала наружу набухшая от желания писька с влажными розовыми губками, при виде которых я мгновенно застыла неподвижно.
- Ляг со монй, - попросила она и протянулва ко мне руки. Злость у меня проходила.
- Ты сердишься?
- Сержусь, - беззлобно ответила я.
- Как? Разве я...?
- Глупенькая! Конечно ты девушка, но по силе страсти ты уже женщина. У тебя такой большой темперамент, что когда ты будешь иметь физическую близость с мужчиной, они все будут без ума от твоей чувствительности.
- Почему?
- Мужчины любят темпераментных женщин. Вот слушай.
И Элли прочла главу книги "О сладострастии". В ней говорилось, что женщина должна развивать в себе это чувство и, что главным для этого средством является онанизм. Онанизм безвреден, но не рекомендуеться злоупотреблять всевозможностью онанировать в любое время. Допустимо 2-3 раза в неделю, не больше. Для женщин допустимы все виды онанизма, а девушки должны остерегаться вводить во влагалище палец, а также любые посторонние предметы, чтобы не повредить девственной плевы.
Смазав один из пальцев вазелином, - так описываеться один из способов онанизма, пригодный для девушек и женщин, - осторожно вводят его в заднепроходное отверстие и если это не вызывает ни какой боли, двигают палец взад и вперед, имитируя половой акт.
Элли сказала, что она не любит этот способ удовлетворения, но знала некоторых дувушек, которых этот способ приводил в экстаз.
Не с пальцем, а с мужчиной... Понимаешь?
Элли вновь обняла меня, раскинувшись на диване. Я томно потянулась и легла на нее всем телом. Элли раздвинула ноги и я оказалась между ними. С трепетом почувствовала я своим лобком ее курчавые шелковистые волосики, а когда она подняла ноги, то наши губы и вверху и внизу оказались слившимися в одном сладчайшем поцелуе. Элли обхватила меня руками, скрестив ноги у меня на спине и прижала меня к себе так, что я чуть не задохнулась. Лицо у Элли раскраснелось, из ее полуоткрытых губ вырвался мучительный стон и она, уперев ноги в диван и, выгнувшись всем телом мне навстречу, тихо стонала. Она повторяла это движение все чаще пока я не осознала, что сама совершенно непроизвольно начала повторять ее движения своей задницей вверх вниз, вверх и в низ. Наши лобки терлись друг о друга, а моя писька кажеться горела огнем. Меня снова начало забирать так, что дух захватил о...
Вверх, вниз, вверх, вниз... Я ожидала чего-то необычного и вот оно.
...Еще чуточку... Но нет!... Опять нет! Снова Элли не дала мне успокоиться. Опять она вдруг ослабела и перевернулась вместе со мной на бок.
- Что ты делаешь? - закричала я, не в силах больше сдерживаться.
Элли быстро закрыла мой рот руками и зашептала:
- Тише, глупышка! Сейчас... раз ты так хочешь... Сейчас я тебе сделаю хорошо. Встань, моя маленькая, встань!
Она помогла мне подняться и уложила меня поперек дивана. Я лежала на спине, а мои ноги, свесившись с края дивана, упирались в пол.
Элли стала передомной, наклонилась и тихо сказала:
- Пусти меня!
Элли совсем склонилась надомной, уперлась руками в диван и приспособилась так, что мы с ней соприкасались только кончиками грудей, сосками.
Медленно двигая телом из стороны в сторону, она своими твердыми сосками нежно целовала и щекотала мою грудь. Это было как-то странно, но очень приятно и снова я почувствовала внизу живота сладкое жжение, возбуждающий зуд, но не на долго...
Элли чуть оторвалась от меня, вставила одну ногу между моими бедрами, поставила другую на диван, запрокинула одну мою ногу и прижала к моей груди и изогнулась так, что наши половые органы оказались тесно прижатыми друг к другу. на некоторое время мы замерли, не двигаясь и только ощущали взаимно сильные вздрагивания наших клиторов... У меня захватило дух от похоти!
Элли сделала несколько движений от которых я, кажется начала терять сознание... Я чувствовала ее клитор...
И вдруг опять мучительная секунда, две. Элли изменив позу и, присев у дивана, впилась невыразимо жгучим поцелуем в мою письку! Меня начала трясти как в лихорадке, а Элли не отрывала своих огненных губ и... ох... что это... Неужели язык. И тут я закричала от наслаждения. Плавающий язык Элли быстро лизал мне клитор и так же впившись в него губами, она принялась так упоительно сосать его, что все мое тело уже совсем бесстыдно начало нагибаться и извиваться. Обхватив свои ноги руками я притянула их к животу, стараясь выпятить свою письку, как можно больше навстречу ее языку. Какая-то непонятная сила подбрасывала мои ягодицы вверх и вниз из стороны в сторону. Ми разгоряченные ягодицы ощущали нервные пальчики Элли, судорожно вцепившиеся в них. Элли приглушенно стонала.
Это была пытка наслаждения. Незнаю, как я не упала в обморок. Мои вскрикивания и стоны Элли слились в какой-то вопль сладострастия и похоти и себя я уже не ощущала... У мня начались спазмы, неваыразимо сладкие конвульсии и я начала удовлетворяться...
И вдруг... в дверь постучали. от ужаса я до крови закусила себе губы, а Элли, вскочив на ноги и пошатнувшись, как пьяная, спросила хриплым голосом:
- Кто там.
- Вы так кричите, мисс!... Что с вами случилось. Я проходила мимо и услышала ваш крик.
Мы с облегчением вздохнули узнав голос горничной-негритянки.
- Это вы, Дина. - спросила Элли более спокойно.
- Я, мисс. Не помочь ли вам в чем-нибудь.
- Спасибо Дина! Я опрокинула стакан с горячим чаем на ногу и мне было очень больно. Но теперь все хорошо. Я помазала ее мазью и забинтовала. Уже не так больно. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, мисс!
И мы услышали удаляющийся стук каблуков Дины. Из моей груди вырвался вздох облегчения.
- Я так испугалась... - прошептала Элли. У меня даже живот заболел...
Она прошла за занавеску, я услышала как она писяет.
У меня между ног все было мокрое, а вытереть не было сил. Я лежала, широко раскинув ноги.
- Ты что? - спросила Элли, вытерая полотенцем мою письку.
- У меня там все мокро... - сказала я.
- Ты кончила? - тихо спросила она.
- Не знаю.. Я еще не понимаю...
И я так испугалась... И хочу спать.
- Ох, уже два часа! Давай скорее спать, только сперва вытрись.
Элли подала мне платок, и медленно вытерла живот, бедра и все остальное. Писька немного болела, там все было раздражено и приятно ныло.
Обнявшись мы тот час же уснули.
Я проснулась от собственного крика. Открыв глаза я с недоумением оглядела комнату не понимая где и что со смной. И вдруг все вспомнила... Неужели это правда. Неужели это не сон, от которого я закричала и проснулась.
Но, нет... я в комнате Элли и совсем одна. Постепенно я вспомнила все и этот сон, от которого я закричала и проснулась. Мне снилось, что у Элли между ногами появился большой мужской член и она старается вдвинуть мне его во влагалище. Мне было больно и я вскрикнула.
Опять я на урок опоздала, подумала я. Почему Элли не разбудила меня. Повернувшись на бок, я увидела приколотую к ковру бумажку. Я прочитала:
"Дорогая моя детка! Ни о чем не беспокойся, я все улажу. Отдыхай сколько хочешь. Я приду после занятий. Крепко целую. Твоя Элли. Да завтрак на кухне, какао в термосе".
- А все-таки Элли молодец! - подумала я. Обовсем позаботилась.
В комнате было жарко, пахло крепкими духами. Мне захотелось на воздух, в сад, но без Элли я боялась выйти из комнаты. Я встала и начала мыться в большой ванне. Сонливость исчезла и мне стало очень жарко и хорошо. Я даже тихонько смеялась от удовольствия. Когда же я, отставив ногу, пустила себе теплую водяную струю в промежность, то мне стало так приятно и щекотно, что я взвизгнув, расхохоталась от удовольствия. И тот час, испугавшись, закрыла рот ладонью - вдруг кто-то услышит!... Но нет, все было тихо...
С удовольствием я обмыла свои половые органы, даже пыталась просунуть пальчик во влагалище, но тот час одернула его, чуть не вскрикнув от боли. Палец затронул девственную плеву.
Ох, кажется мне уже надоела эта "целка". Она мешает мне и хочется избавиться от нее. Только бы найти мне подходящего мальчишку. А что если Боб. Ох, милая Кэт!... Ну умоляю! Ему ни слова. Пусть делает что хочет. Может быть и догадается приехать сюда... А если... Дик. У него наверное уже тоже стоит. И должно бы быть маленький... Ах, если бы случайно увидеть... А от маленького не будет первый раз так больно. как ты думаешь? Не заню, но к Дику меня тянет немного...
Ну вот вымывшись, я завернулась в Эллин купальный халат и все аккуратно прибрала в комнате и с аппетитом позавтракала.
Мне очень хотелось бы поболтать, посмеяться, пошалить, но я была одна. Потм мне захотелось почитать книгу, ту самую... Я нашла ее в шкафу, схватила и уже направилась было к дивану, но с полки что-то упало. Это была коробка с красивой крышкой. Коробка открывалась как школьный пенал. Когда же я ее открыла, то даже не поняла, что за предмет там лежал. А вытащив, я чуть не воскликнула. Ты знаешь, что это было! Член... искуственный и такой красивый! Даже с двумя яичками. Ах, Кэт, как я удивилась! Я вертела его разглядывала. Он был очень длинный, сантиметров 20, но очень мягкий и оболочка была такая шелковистая и приятная на ощупь, что моя рука сама начала его гладить. Сзади у него была пробка, как у водяной грелки.
Но как же им пользоваться если он такой мягкий и гнется как резиновапя губка. Интересно... Я подошла к зеркалу и приставила его к тому месту, где он должен быть у мужчины. Взглянув в зеркало я тот час рассмеялась - такой смешной вид я имела, и член и груди! Я прикрыла груди рукой и сразу стала похожа на сорванца-мальчишку, который неприлично балуется.
Когда я собиралась положить член в коробку, я увидела не дне ее бумажку. То было руководство к пользованию искуственным членом. Там говорилось, что при надавливании на яички член наполняется воздухом и становится упругим. В отверстие, закрытое пробкой, наливается горячая вода или молоко. После наполнения член молоком, нужно плавно нажать и отпустить яички, нагнетая воздух. Член становится твердым и длинным. При этом длина и толщина члена зависет от степени накачивания воздухом. Благодаря этому любая женщина может подобрать себе размер по своему вкусу и желанию. Женщина с узким входом во влагалище рекомендуется такой способ:
Несколько раз качнуть воздух, для придания некоторой твердости, вставить член во влагалище и уже после этого докачивают до желаемой и терпимой величины. Этот способ, кроме того, является еще сильно возбуждающим, т.к. женщина чувствует увеличение члена непосредственно во влагалище, что вызывает у нее сильнейшее чувство сладострастия и полового наслаждения. Когда член уже находится во влагалище, женщина рукою двигает его взад и вперед на всю длину его, или вынимая его совсем или, по желанию надавливая им слегка на матку, или еще приятным каким либо способом для данной женщины используя его.
Когда женщина почувствует приближение оргазма, т.е. кульминационного момента сладострастия, она должна нажать рукой или бедрами на яички, от чего член выбрызгивает ее теплую жидкость с силой, достаточной для ощущения горячей струи, имитирующий конец полового акта.
Дальше говорилось, что употребление искуственного полового члена является почти обязательным для женщин, мужья которых быстро достигают своего удовольствия и заканчивают половой акт лишь только раздвинув женщину.
Говорилось так же, что употреблять искуственный член можно десятками способов. Его можно пристегнуть себе между ног и удовлетворять подругу, приятельницу. Им можно возбуждать себя, имитируя сношение между грудей, в рот и удовлетворять себя в анус.
Дорогая Кэт, прочитав это руководство, мне страшно захотелось испробовать эту штуку в действии. Я согрела воду, налила во внутрь, накачала член за яйца, до твердого состояния, начала вертетеь его так и сяк, ну, и ноги мои как-то сами собой довели меня до дивана. Я легла, широко раздвинув ноги и начала тереть головкой члена срамные губы... Это было восхитительно! Я чувствовала, что меня начинает забирать от "наслаждения". Я крепко, крепко прижала его к своей щелке и плотно скрестила ноги, двигая одновременно бедрами. Ах, как было хорошо. Я опять почувствовала острую струю огня, пробежавшую по всему моему телу и опять там стало мокро, мокро... О, как мне хотелось в этот момент настоящего мужчину. Ощущать его напряженный член в своем теле, тяжесть мужчины на себе. Я представляла на себе то Боба, то Дика, то... стыдно признаться обоих сразу. Голых, Дика на себе, а Боба рядом. И... я еще незнаю, что я еще видела в полузабытьи, но в самый жгучий момент, мои руки конвульсивно сжали яйца и струя горячей жидкости ударила мне прямо туда. Это было нестерпимое, упоительное наслаждение... И затем по моему телу разлилась приятная истома. Мне стало легко, спокойно, я кончила...
Отдохнув, я встала, вымылась, обмыла так же член и вновь улеглась с ним на кровать. Любуясь членом, мне захотелось взять его в рот. И это желание становилось все сильнее и сильнее. Непроизвольно мой рот открылся, а рука сама вставила в него головку.
"Ах, если бы это был настоящий!" - предательски пронеслось у меня где-то в сознании.
Я резко сжала яйца и почувствовала, как струя теплой воды ударила мне в горло. И тут меня осенила новая мысль. Я выдавила из члена всю воду, налила в него рома и завинтила пробку.
- "Вот теперь пожалуй будет "люкс" - подумала я.
Дорогая Кэт я уже исписала целую тетрадь и тебе, наверное надоело читать, но ты сама просила писать все подробно. Вот я и пишу. Ты пойми, ведь я в первые погрузилась в это захватывающее море половых наслаждений.
Я уже чувствую себя вполне созревшей, здоровой девченкой, и ты понимаешь, мое тело хочет того, для чего оно предназначено. О таких же желаниях ты сама мне говорила не раз. Помнишь?
Так вот наполнив член ромом, я подкачала его до полутвердого состояния, чтобы он удобно умещался во рту, усевшись на диване, вставила его в рот и потихоньку начала его двигать туда и сюда, одновременно прижимая его языком. По немногу я старалась продвигать его все глубже и глубже. Потом я несколько раз нажала на яйца и упругие струйки рома наполнили мой рот. О! Кэт, это было чертовски восхитительно! Я как бы высосала ром из члена! А между бедрами у меня, кажется, опять становилось мокро...
Я даже не слышала, как в замке щелкнул ключ, и опомнилась лишь тогда, когда услышала сердитый голос Элли:
- Что ты делаешь?
Я бросилась к Элли и повисла у нее на шее, покрывая ее щеки поцелуями.
- Элли, душка, не смей сердиться!
- Где ты взяла это?
- Там, - я показала на полку и тут же рассказала ей всю историю, умолчав, правда, что я сладко кончила.
- Сумашедшая ты! - сказала она, но тут же расхохоталась и принялась целовать меня...
Ты знаешь Кэт я пишу тебе это письмо уже целых два дня и все не могу закончить. Но пора! Хватит. Остальное в следующем письме. У нас скоро каникулы и Элли приглашает меня к своим знакомым на ферму, не далеко от сюда. Постараюсь уговорить ее, чтобы она пригласила и тебя с Джоном, а так же и Боба.
Ну гуд-бай! Жди продолжения. Я чувствую, что тебя это волнует. Да? Твоя Мэг.
Письмо пятое
Бернвиль, 26 марта 1959 г.
Кэт, душка!
Я в восторге от твоего письма!
Как я завидую тебе и твоей решительности и смелости. Когда я читала и перечитывала твое подробное описание - как тебе делает это Джон... как у тебя коленки подкашивались, как ты стоя с ним в беседке, боялась, чтобы кто-нибудь вас там не заметил и особенно, как ты сделала пальцы Джонна мокрыми, как ты вцепилась в него зубами, когда кончила ему в руку... Ох? Кэт, Кэт... Если б ты знала, как у меня тогда было мокро тоже...
От Боба тоже получила письмо. Он пишет, что уезжает с отцом в Филадельфию. Как жаль! Ну, что ж, он много потеряет и не моя вина, если он вернется и найдет мою письку не такой узкой, как ему хотелось бы.
Терпеть я долго несмогу. Но об этом прошу тебя ему ни слова! Зато какие фото он мне прислал! Прелесть! Он - в чем мать родила! Я поцеловала его в самое пикантное место. Догадываешься куда? И я его теперь все время ношу с собой. И знаешь, Кэт, на одном фото он у него небольшой и, видимо, мягкий, а на другом побольше, а на остальных - толстый и длинный и снят с разных сторон: сбоку, спереди и...
В общем, очень, очень стыдно, но взгляд оторвать от фото я не могу. А у Боба он больше загнут к верху. У Джона он, судя по фото, прямее. И как-будто у Джона короче, но толще. Ну, в общем ты понимаешь, что я от твоего письма и от этих фото очень сильно и сладко кончила.
Ну ладно! Пишу дальше о нашей любви с Элли. Когда мы улеглись с ней на диван, я спросила.
- Элли, для чего тебе эта штука? Неужели ты ей пользуешься?
Она как-то странно посмотрела на меня и ответила:
- Иногда да.
- Вот здорово! - вырвалось у меня и, наклонившись к ней, я тихо прошептала, - это очень приятно? Да?
- Очень... - она томно потянулась, закинув руки за голову, - я научилась этому в Японии, как и многому другому.
- Но ты же знала мужчин. Близко.
- Только одного... И еще...
Она махнула рукой и замолчала.
- Что еще? Элли милая, расскажи! И почему ты не имеешь любовника? Ведь ты так прекрасна, что любой мужчина был бы счастлив любить тебя.
Еще долго я ласкалась к ней и упрашивала ее посвятить меня в тайны своей истории, но в конце концов она согласилась. С самого начала ее история захватила меня и я старалась записать ее слово в слово. Вот пока что отсылаю тебе мои усилия многих вечеров.
РАССКАЗ ЭЛЛИ
Родилась я во Франции. Мать умерла, когда мне было 2 года. Отца - инженера, командировали в Японию, снабдив его какими-то секретными документами и инструкциями. Брата моего, Жерара, отец устроил в специальное военное училище и уехал со мной в Японию.
И вот, в 1945 году, 6 августа над Хиросимой взорвалась атомная бомба, а мы с отцом были там. Мой отец погиб, а я, семилетняя девочка осталась одна. Спаслась я только чудом: во время взрыва я играла в небольшой пещере с японской девочкой, дочерью хозяина, где мы остановились жить, мой отец и я. Очнулась я в санитарном поезде. Месяц была в больнице Иокогамы, где меня лечили от легкого сотрясения мозга, в результате обвала в пещере.
Обо мне позаботилась моя няня Ямато-сан. Она рассказала, что нашу квартиру ограбили какие-то бандиты в масках, но почти ни каких вещей не взяли, а все искали какие-то документы, бумаги.
Из посольства прибыли какие-то люди, назначили мне опекунов. А на другой день за мной прибыла машина с шофером, в темных очках. Он сказал, что он из посольства, посадил меня в машину и, выехав за город развил бешенную скорость. В сумерках машина остановилась, шофер дал мне термос с кофе. Я с удовольствием выпила его и тот час уснула.
Проснулась я в какой-то комнате без окон. Под потолком висел красивый японский фонарь, расписанный драконами в объятиях женщин, женщины были голые. Через некоторое время в комнату вошла миловидная японка с мужчинами.
Толстяк европеец, осмотрев меня, обратился к другому европейцу, большого роста молодчику, с гибкими и мягкими движениями тела, в котором угадывалась недюженная сила:
- Ред, расскажите ей все и выясните, что можно.
С этими словами толстяк ушел, оставив нас втроем.
Ред подмигнул мне, как заговорщик, и улыбнулся так весело и лукаво, что я перестала дрожать. Улыбка осветила его энергичное и довольно симпатичное лицо.
- Так вот, Элли Ришар, - начал он. Твоего отца направили в Японию, чтобы он мог закончить свое очень важное военное изобретение, которое могло бы сыграть решающее зачение в победе союзников. Он закончил работу, но то ли не хотел отдавать ее никому, то ли кто-нибудь понюхал про нее, но чертежи бесследно исчезли. На нужно выяснить, не осталось ли у твоего отца каких либо записей, шифров, или не передавал ли он записки кому-либо здесь, в Японии, тем более, что он здесь был связан с японскими погрессивными кругами. Мы похитили тебя из под носа французского консула с целью использовать тебя как приманку для друзей твоего отца. Мы их не знаем, но этим займеться он.
Ред кивнул на жилистого, гибкого как кошка, японца.
- Его зовут Хаяси, - продолжал Ред, - и ты поступишь в полное его распоряжение. И должна слушаться его бесприкословно. Понятно? А не то...
Он кивнул японцу и тот ловко, по-кошачьи прыгнул ко мне и стал душить меня за горло пока рука Реда не остстранила его от меня.
- Какого черта! Ты задушешь девчонку! Так вот, - продолжал он, - если ты что-нибудь знаешь о бумагах твоего отца, припомни, расскажи. А мы еще встретимся. Эй, кто там! - крикнул Ред.
В комнату вошла японка.
- Отведите ее! - приказал Ред.
Позже я узнала, что нахожусь в одном из фешенебельных публичных домов для европейцев и богатых японцев, маскировавшийся под вывеской "Хореографическое училище". Сюда попадали девочки различным путем: в том числе и путем прямой покупки их у бедных родителей, а так же и просто похищением.
Хозяин этого помещения, богатый и очень уважаемый японец, раньше имел с десяток "чайных домиков". Но их пришлось закрыть, так как в стране развернулось движение протеста женщин и прогрессивных кругов населения, и правительство вынуждено было официально закрыть увеселительные дома, но все они неофициально продолжали существовать под безобидным названием "училищ", "школ" и даже "монастырей".
В доме где я находилась девочек обучали танцам, музыке, языкам. Кроме общеобразовательных предметов были специальные: "история эротики", "эротическая литература", "эротические танцы".
В училище находилось двенадцать девушек, не считая меня, которые составляли две группы по 6 человек. Каждая группа чередовалась: два дня занятия, а два дня с гостями по прямому назначению. Гости обыкновенно съезжались вечером и в течении ночи часть уходила, а часть оставалась до утра. Плата у нас была высокой и гости только состоятельные.
Первое время меня никто не тревожил и я целыми днями валялась на диване в своей комнате, перелистывая журналы. Однажды Хаяси пригласил меня в другую часть дома и ввел в одну из обставленных мягкой мебелью комнату. На диване и на низеньких пуфиках сидели шесть девочек по 10-12 лет, приблизительно, а посредине сидела английская леди в очках. Шел урок английского языка. С этого момента я как и все девочки начала посещать занятия, танцы, кроме эротических, и, так же как все, потдвергалась наказаниям за непослушание, ленность, невнимательность.
Изредка заходил Ред, приносил мне сладости и мы как-то с ним подружились. Я ему не могла ничего рассказать о чертежах и он предупредил меня только об одном: если кто-нибудь будет интересоваться мной, моии прошлым, я тотчас же должна сообщить об этом Хаяси. И только.
Но жизнь шла своим чередом и ничего не случалось. Прошло 5 лет. Мне уже исполнилось 12 лет. Я имела большие успехи в изучении языков, танцев. Меня поощряли, но и наказывали. Сперва я кричала, вырывалась, а потом как-то привыкла и даже начала находить в этом удовольствие. Особенно если, меня секла одна девочка - мулатка, на год старше меня. Когда она приходила с плеткой из шелковых шнурков, меня охватывало сладострастная дрожь. Она снимала с меня халатик и сама радевалась до гола. Тело у нее было как у мальчишки. Грудей почти не было. У нее была особенность: половая щель у нее была расположена очень высоко, как у совсем маленьких девочек, и когда она ходила голая, то ее хорошо видимые, припухлые срамные губы, почти всегда к тому же влажные, двигались самым возбуждающим образом. Мало того. Она обладала сантиметра на 2-3 выдвигался из половой щели.. Не смотря на то, что ей было всего 13 лет, она считалась лучшей из всех девочек и мужчины были от нее без ума. Звали ее Мария. Она зарабытывала больше всех. Она научила меня лейсбийской любви, которая практиковалась у всех воспитанниц поголовно.
Когда Мария приходила ко мне наказывать, она раздевала меня сама и сама раздевалась до гола. Потом мы ложились на диван или на ковер, она меня гладила, целовала, прижималась ко мне всем телом, просовыавла свои ноги между моих ног, ложила меня на себя и проделывала множество других вещей. Я с удовольствием отдавалась ласкам мулатки. В 12-13 лет я уже испытывала нечто вроде полового возбуждения. Играя со мной, Мария сама впадала в экстаз и, схватив плетку, с остервенением начинала хлестать меня по всему телу - по животу, ногам, груди, спине, и особенно по ягодицам. В первое время я иной раз теряла сознание, но потом как-то привыкла и даже боль чувствовала только вначале, а потом меня охватывала приятная истома и все ощущения передавались мне как бы со стороны. Удары возбуждали меня, у меня подымалась горячая волна неопределенного характера непреодолимого желания сексуального характера. Мне тогда уже было любопытно смотреть на возбужденное лицо и на очень красивые, делавшиеся сумасшедшими, глаза моей мучительницы и, особенно, на выглядывающий из-под влажных, толстых срамных губ, чуть-чуть покрытых пушком, непомерно большой, напряженный клитор. Как завороженная следила я за вздрагиванием красной головки ее клитора, когда лежала под ее ударами. Тогда я не ощущала боли... Ощущала только сильное напряжение моего собственного клитора... И, наконец, еще одна особенность была у Марии. Она безумно любила лежать под моими ударами плети. Она требовала этого, и все наши встречи неизменно заканчивались тем, что я из всех сил секла ее по голым ягодицам. Она глухо стонала, уткнувшись головой в подушку, и бестыдно подвигала свои ягодицы навстречу моим ударам, раздвигая бедра так, что я глядя на ее клитор, глазам своим не верила - таким толстым и длинным и твердым становился он.
Немного позже я узнала смысл слов "кончать", "спускать", иметь "оргазм", но уже тогда, может быть инстинктивно, чувствовала, что Мария "кончает" при каждой нашей встрече. И когда она "кончала", судорожно извиваясь и дергаясь всем своим телом, я испытывала почти тоже состояние. Делала она со мной и другие очень стыдные вещи, в том числе, и это было незадолго до разрыва с ней, она пробовала натирать головку своего клитора о мой анус...
К сожалению, много позже, я узнала, что Мария была агентом - разведчиком Хаяси, что она проходила специальное обучение, изучала английский язык и совершенствовалась в французском языке, который уже тогда знала прекрасно. И еще я узнала, что она была любовницей Хаяси и с гостями не позволяла ничего того, чему она особенно стремилась, а удовлетворяла их лишь каким либо извращенным способом. Из-за Марии и начались все мои неудачи. Как-то сидя одна в своей комнате, я начала перебирать свои старые, детские платья. Вдруг я почувствовала под руками какую-то бумажку, зашитую в подол моего старого платья. Чувствуя какую-то тайну, я лихорадочно, поспешно, распорола шелк и вынула бумажку. И в это мгновение дверь распахнулась и в комнату вошла Мария.
- Что это? Письмо?
- Да... То-есть нет... - прошептала я. - Просто бумажка.
Мария бросила на меня пронизывающий взгляд и тотчас ущла. Я схватила бумажку и прочла: "Хр.33. Рыба ушла. Ставьте сети и. К.Г. В тихой лагуне. Спросите "мирных людей".
Очевидно это была копия телеграммы, написанная отцом. Но зачем надо было ее зашивать? Во всяком случае, ее надо было быстро уничтожить. Я перечла записку еще раз, чтобы запомнить, зажгла спичку, сожгла бумагу и растоптала пепел на ковре.
- Где записка? - влетел в комнату Хаяси. - Ты слышешь?
Я молчала, он сильно сжал мне руку.
- Я ее сожгла, - призналась я и указала на пепел на ковре. Хаяси с силой ударил меня по лицу и вышел, хлопнув дверью. Щека у меня горела и постепенно глухая злоба начала наполнять все мое существо.
"Как?! Такая желтая дрянь будет меня бить по лицу?! Меня?! Француженку? Ну, ничего, я тебе еще устрою веселенькую минутку!"
Я достала длинную японскую шпильку для прически и спрятала ее в складках халата. До вечера меня никто не беспокоил, а вечером за мной пришли две девушки и пригласили меня с собой.
- Сегодня у нас важные гости, - сказали они, - и тебе придется поработать.
Уловив испуг в моих глазах они засмеялись:
- Не бойся, ты будешь прислуживать только за столом. Но тебя велели предупредить - ни каких разговоров с гостями не заводи.
Со страхом, но и с немалой долей любопытства я пошла за ними в ту часть дома, где еще не была. Девчонка открыла одну из дверей.
- Иди туда, тебе скажут, что делать!
Я вошла и оказалась в большом холле, предназначенном, очевидно для оргий. Здесь были столы, широкие низкие диваны, а по-середине, на черно-мраморном постаменте стояла скульптурная группа из двух голых женщин и одного мужчины. Я подошла поближе и обомлела! Одна женщина стояла на четвереньках, другая лежала под ней на спине и языком касалась половаых органов первой. Мужчина стоял на коленях и всаживал огромный член в задницу той, что стояла на четвереньках. Женщина, лежавшая на спине, рукой ласкала его яйца, принимая одновременно себе во влагалище средний палец руки другой женщины. В этой группе было столько динамики и живой страсти, лица участников этого коллективного совокупления были так выразительны, что я, знакомая с этим только теоретически, почувствовала, что-то вроде желания, какой-то приятный зуд в своих половых частях. Внезапно резкий голос вывел меня из этого состояния:
- Хватит любоваться, мадмуазель! Помогите лучше накрыть на стол!
Я обернулась. С зади меня стоял хозяин - толстый, маленький японец.
- Хаяси очень вами не доволен, мадмуазель. Если он еще раз напомнит мне о вас, то... для вас будут большие неприятности, не считая того, что вам придется обслуживать наших гостей наравне с другими девочками. А пока выполняйте вашу работу.
Я твердо решила никому не рассказывать о том, что было написано на бумажке. И надо же было, чтобы Мария увидела ее у меня. С такими невеселыми мыслями я вместе с другими служащими машинально носила посуду, накрывала на столы, ставила цветы в вазы. И вот все готово. Зажегся яркий свет. Послышался гонг. Где-то на верху послышался джаз. Двери раскрылись, вошли девочки, одетые в раскошные бальные платья, туфлях - "гвоздиках", украшенные в драгоценности. Во мне даже шевельнулась зависть, а они со сверкающими от возбуждения глазами и горящими щечками, весело смеялись и непринужденно болтали.
Вскоре вошли гости, с десяток пожилых, но очень элегантно одетых мужчин. Некоторые из них непринужденно расселись на диване, другие с интересом разглядывали скульптуру на мраморном постаменте, одобрительно посмеиваясь, третьи заигрывали с девочками.
Еще в самом начале я пристроилась в одном из углов между тяжелыми друпировками и меня почти небыло видно, тем более потому, что эти части холла были, очевидно нарочно плохо освещены. Зато мне все было видно и я с любопытством наблюдала за происходящим.
Девочки с веселым шумом встретили мужчин, знакомились, кокетничали и присаживались за столики. Через некоторое время все освоились окончательно. Звенели бокалы, хлопали пробки. Стало шумно и весело. Мужчины сняли пиджаки и остались в белоснежных рубашках. Девочки разлеглись на диваны, выставив красивые ножки. Один из мужчин благовенно приник губами к ножке прелестной девочки-японки, а она, откинувшись на подушки заливалась радостным смехом, все выше и выше поднимая свое платье и подставляя под поцелуи свое розовое тело. В другом конце холла, два приятеля целовали маленькие, упругие грудки девочки с длинными, светлыми волосами и прелестным белым личиком, которую я видела очень редко и почти не занала. Она была из другой группы. Девочка, охватив голову мужчин своими руками, смеялась от удовольствия.
Некоторые девочки уже сняли платья и сидели перед мужчинами в одних трусиках, а одна даже совсем голая. Немка Эльза, высокая белокурая девочка с тонкой талией и великолепными бедрами, забралась на стол и демонстрировала стрептиз, поражая всех удивительной гибкостью своего тела. Мужчины собрались вокруг стола поощряя ее горячими возгласами. Каждому хотелось потрогать это великолепное девичье тело. Ее шлепали по ягодицам, гладили ляжки, пожирали взглядами. Раздевшись совершенно она начала выплясывать такой сумасшедший канкан, что мужчины заревели от восторга, а она воодушевившись сама, делала самые непристойные движения, выставляя на показ все сокровенные части своего тела. Постепенно ее движения стали более плавными и медленными глаза затуманились и она упала на руки одного из мужчин. Он быстро растегнул брюки и спустил их до колен. Подхватив девочку он перенес ее на диван и поставил ее в удобную для себя позу, глядя на мраморную скульптуру. Подведя к ее заду свой огромно стоящий член он приготовился, чтобы всунуть его, а она чтобы помочь ему в его работе старалась как можно больше выгнуть нижнюю часть тела своего живота и приподняла ногу, которую рука мужчины незамедлила подхватить. По их положениям было видно, что их половые органы соединились и после нескольких бурных движений, член выскользнул... Вновь повторились движения обоих, усилия их... Вновь девочка поднимает попеременно то одну, то другую ногу... Оба покачиваются... Вновь страстное, но более осторожное движение обоих... Вновь новое резкое движение мужчины и член снаружи...
Мужчина нетерпеливо спускает себе ниже брюки и оба ложаться боком поперек дивана. Ноги мужчины касаются пола, а ноги Эльзы опоясывают его талию. На этот раз длинный член брюнета входит в тело девочки легко, но, повидимому и очень глубоко, т.к. по всему телу Эльзы пробегает болезненная дрожь...
А тем временем в холле все перемешалось. Мужчины без разбора хватали девочек и началась оргия, которой позавидовал бы сам Нерон.
Глядя из своего укромного уголка на эту сцену я почувствовала, что меня захватывает это зрелище и мне захотелось тоже принять участие в нем. Моя рука непроизвольно скользнула под халатик и, нащупала пальцами напряженный клитор, я начала первый раз с удовольствием, но медленно и осторожно онанировать.
В это время меня привлекла необычная картина. Маленькая японка, почти совсем девочка, раздвинув пальчиками пухлые, безволосные губки своей промежности пыталась всунуть в свое маленькое отверстие крепкий член одного из мужчин. Член был настолько большим, что никак не мог втиснуться в узенькую щелку. Ей, очевидно, было больно, но проффесиональная гордость не позволяла ей прекратить эту пытку. Она заставила своего партнера лечь на спину и, устроившись над ним на корточках, повторяла свои попытки. Мужчина лежал под ней совершенно пассивно, совершенно ни чем не помогал и наслаждался ее усилиями. Теперь девочка надвигалась на член всем своим телом. Губы ее влагалища покраснели и растянулись в две тоненькие полоски, а головка твердого и несгибаемого члена начала медленно вползать в щелку и вдруг, буд-то прорвала какой-то рубеж, значительная часть члена мужчины стремительно проникла вовнутрь. Японочка громко вскрикнула и замерла. Лицо ее побледнело, а широко раскрытые глаза выражали испуг и удивление. Мужчина лежал под ней с выражением блаженства на лице и нежно поглаживал девочку по спине, а она, придя в себя, начала тихонько двигать задницей взад и вперед, вверх и вниз. Член мужчины больше чем на половину вдвигался в ее тело... Это было захватывающее зрелище!
Чуть дальше, на соседнем диване немка сводила с ума сразу обеих мужчин. Она стояла на четвереньках, опираясь руками на диван. Один мужчина стоял сзади ее на коленях, с ожесточением засовывал свой член ей в задний проход, а в это время она с упоением сосала член другого мужчины и делала это с таким исскуством, что мужчина весь извивался от похоти.
Но больше всех меня удивила маленькая блондинка, с кукольным личиком и невинными голубыми глазками. Ее голенькое тело было сложено пополам, а длинные стройные ножки плотно прижаты к ее груди. Мужчина прижимал ее ноги своими плечами, а его член то до отказа входил ей между ног, то выходил от туда весь красный и блестящий, то вновь вонзался по самые яйца, но уже в другое маленькое отверстие ее задницы. Таким образом, чередуя отверстия, мужчина, очевидно получал огромное наслаждение. Он конвыльсивно щипал девочку за бедра, дыхание с шумом вырывалось из его открытого рта, по всему телу пробегала дрожь. Блондинка, приподняв головку, со стыдливым любопытством наблюдала за движениями своего партнера, всякий раз ежась и вздрагивая, когда его член проскальзывал ей в задницу. Ее личико покраснело, взор ее прищуренных глаз затуманивался похотью...
Автор: Д. Гудвин
Теги: авторские эро рассказы,десять писем
